Чудо рядом
Письмо-уведомление на почту от Мой мир: сегодня у вашего друга Ларисы К. день рождения.
Каждый раз вздрагиваю, когда такие напоминалки приходят. Рука не поднимается удалить из друзей.
Буквально недавно вспоминала, как мы с ней гуляли в редкий для Краснодара морозный день по заснеженному дендрарию. Я была в новых зимних сапогах и натëрла пятку.
Сапоги до сих пор есть, я их очень мало носила (по нашим-то погодам), а Лары нет.
И помню тот эпизод из старой жизни, когда мне только-только разрешили встать с кровати через полтора месяца после операции, я гуляю по коридору в своëм сшитом на заказ в ортопедической мастерской корсете (Боже, я до сих этот жуткий корсет помню), руки в боки для равновесия, учусь ноги ставить так, чтобы не упасть, на каблуках (другой обуви просто не было, да и не смогла бы я тогда вообще в чëм-то другом ходить, а навстречу мне идти тоненькая беленькая врач, красивая, лëгкой походкой, и каким-то спокойствием и уверенностью от не веет. Я еë видела до этого на обходах, но как-то вскользь, а вот это еë прохождение по длинному пустому тихому коридору меня как-то впечатлило.
Как хорошо, что она тогда не знала, что уйдëт из нейрохирургии как врач, и, более того, станет еë пациенткой не единожды.
И как было неожиданно познакомиться с ней вживую через целую кучу лет, сидеть и пытаться вспомнить, откуда такое странное ощущение, что знаешь еë, а потом случайно всë сложилось, в разговоре выяснилось.
К тому времени она уже была нездорова, уже не такая тоненькая, перестала быть блондинкой. И, как потом выяснилось, моему доктору и ей, его ординатору, очень досталось от главного нейрохирурга за мои каблуки.
Светлая тебе память, Лара.
Каждый раз вздрагиваю, когда такие напоминалки приходят. Рука не поднимается удалить из друзей.
Буквально недавно вспоминала, как мы с ней гуляли в редкий для Краснодара морозный день по заснеженному дендрарию. Я была в новых зимних сапогах и натëрла пятку.
Сапоги до сих пор есть, я их очень мало носила (по нашим-то погодам), а Лары нет.
И помню тот эпизод из старой жизни, когда мне только-только разрешили встать с кровати через полтора месяца после операции, я гуляю по коридору в своëм сшитом на заказ в ортопедической мастерской корсете (Боже, я до сих этот жуткий корсет помню), руки в боки для равновесия, учусь ноги ставить так, чтобы не упасть, на каблуках (другой обуви просто не было, да и не смогла бы я тогда вообще в чëм-то другом ходить, а навстречу мне идти тоненькая беленькая врач, красивая, лëгкой походкой, и каким-то спокойствием и уверенностью от не веет. Я еë видела до этого на обходах, но как-то вскользь, а вот это еë прохождение по длинному пустому тихому коридору меня как-то впечатлило.
Как хорошо, что она тогда не знала, что уйдëт из нейрохирургии как врач, и, более того, станет еë пациенткой не единожды.
И как было неожиданно познакомиться с ней вживую через целую кучу лет, сидеть и пытаться вспомнить, откуда такое странное ощущение, что знаешь еë, а потом случайно всë сложилось, в разговоре выяснилось.
К тому времени она уже была нездорова, уже не такая тоненькая, перестала быть блондинкой. И, как потом выяснилось, моему доктору и ей, его ординатору, очень досталось от главного нейрохирурга за мои каблуки.

Светлая тебе память, Лара.